Королевский роман смотреть онлайн

Каждая девочка мечтает стать принцессой, а каждая принцесса  обычной девочкой, потому что династические браки не бывают счастливыми. Но разве мама или бабушка в оковах фамильных драгоценностей расскажут правду? Нет. А потому принцесса будет продолжать надеяться, с замиранием сердца ловя обрывки фраз о том, как прекрасен ее незнакомый доселе супруг. Как галантен, образован, нежен, вдохновлен театром и любим народом. А потом повстречает его кортеж у въезда в чужую столицу и с ужасом узнает в нем непредсказуемого, вспыльчивого, слабоумного невротика с противным хохотком, глядя на которого приходится краснеть и за него, и себя. А что потом? А потом закончится детство, крышка фортепиано, падая, прищемит пальцы, и захочется плакать. Но плакать нельзя. Потому что ты отныне королева, Каролина, и все, что тебе остается, это долгие прогулки в одиночестве, воспоминания о детстве и любимых книгах, отобранных на въезде в это угрюмое, сырое место, которое никогда не станет тебе домом. А все вокруг, видя твои плотно сжатые губы, будут удивляться: «почему она вечно не в духе?», и никто не захочет понять и хоть раз посочувствовать безвременно погибшей девочке в пустых глазах прекрасной, мертвой женщины-заложницы чужого выбора. Так почему она обязана вникать в больные фантазии мужа-ребенка, горящего в агонии собственного одиночества в обществе шлюх и корыстных министров? У каждого свой Ад, и Каролина плотно закрывает двери спальни. Она больна. Но новый лекарь короля утверждает обратное. Она не слышит его слов. Ее взгляд в глубине его комнаты  за спиной Стуэнзе. Там шкаф и книги, а за книгами новые книги, пахнущие так, как пахнет только жизнь. Руссо. Вольтер. Перемены. Свобода. Надежда. Нежданная весточка с обратной стороны ее сегодняшнего мира-склепа, зажатого в кулак церковников, произвола и страха. Она взволнована впервые за несколько унылых, долгих лет. И очень скоро Каролина взволнуется снова, чувствуя затылком внимательный, пристальный взгляд Струэнзе  этого странного, непохожего на прочих человека с настоящей, а не выдуманной жизнью. На ее ладошку будут литься холодные небесные слезы, а немец  оставаться бесстрастным, адресуя ей все ту же снисходительную, мягкую улыбку, с которой смотрит на ее несносного, ребячливого мужа Кристиана, который в обществе нового брата почти не безумен, но так смехотворно зависим, что это отнюдь не смешно. Они говорят о поэзии, театре, вымысле. Когда же вы заговорите о политике, доктор? О твердом государственном бюджете, отмене пыток, вакцинации, запрете азартных игр, свободе слова и печати, сиротских приютах, больницах, развитии земледелия, отмене прерогатив дворянства и многом другом, что терзает ваш ум? Еще недавно вы стояли в окровавленном фартуке над тощим, скрюченным телом полумертвого бродяги, для которого смерть являлась лекарством от жизни, а теперь вы  единственный, кому безоговорочно верит ничтожный, ведомый юнец с правом подписи любых указов и законов, так идите, ломайте, крушите, творите! Первый робкий шаг, месяцы тщетной борьбы, арест, безумный страх, орущий Кристиан в минуту просветления и карнавал, и карнавал, и карнавал  финал их прежней жизни и начало новой. Восторг наивности, беспечность близорукости и упоение свободой. А впереди будут черные дни и бессонные ночи, взбесившиеся толпы на дворцовой площади, враги, предательство и сладкий лауданум, злорадство королевы-матери, бессрочная ссылка и отчаянный вопль в пустоту коридора, в конце которого болезнь как лекарство от жизни. Но это все  после. А сейчас  карнавал, карнавал, карнавал и бесстрастный Струэнзе, утративший свою бесстрастность перед любимой женщиной, которая стоит так мучительно близко, чтобы потом сказать ей: «Я был счастлив», отдавая свою жизнь за народ, который этого не оценил, баюкая родные цепи. И пусть Николай Арсел, симпатизируя герою, подыграл ему антуражем извечно беспроигрышной мелодрамы, оставив политику за дверьми будуара  это не важно. Потому что Мэдс Миккельсон своим талантом изваял такого сильного и обаятельного персонажа, который, покидая комнату, уносит с собой центр тяжести фильма  краски бледнеют и воздух кончается. 10 из 10