Леди Джейн смотреть онлайн

Однажды поздно вечером, переключая каналы, я увидела отрывок фильма: молоденькая девушка просит священника рассказать, как был казнен ее муж, и пока он рассказывает, перед глазами зрителя проходит сцена ее собственной казни. Ее глаза завязаны, палач велит ей положить голову на плаху, она слепо шарит руками в воздухе и, не выдерживая напряжения, вскрикивает: «Где плахаa Где онаa Я не знаю…» Это было в 1990 году, мне было десять лет, актеры были мне неизвестны, название фильма тоже, но этот отрывок намертво впечатался в мою память. Фильмов, которые по нескольким случайно увиденным кадрам, я искала бы годами, совсем не много — меньше, чем пальцев на одной руке. Поиски завершились пару недель назад: пролистывая фильмографию Хелены Бонем-Картер, я неожиданно обнаружила, что одна из самых ранних ее работ — «Леди Джейн» — и есть тот самый фильм. И вот, наконец, я посмотрела его целиком, от начала и до уже виденного финала. Честно сказать, я ожидала увидеть что-то более жесткое и динамичное. «Леди Джейн» снята в 1985 году, и сейчас смотрится, как творение другой эпохи кинематографа. Дискретный звук и неспешность повествования по сегодняшним меркам кажутся приметами «старины глубокой». Фильм в целом проникнут светлой грустью, хотя есть в нем сцены и тяжелые, и смешные. Как и его главные герои, он оставляет впечатление неискушенности и чистоты. Создатели «Леди Джейн» сознательно отказались от права судить своих персонажей. История снята так, что не хочется этого делать и зрителю. Англия в эпоху между Генрихом VIII и Елизаветой. У кого-то, как у 15-летней леди Джейн Грей, кузины короля, читающей Платона в подлиннике, фанатично горят глаза, при мысли о возможности осуществить мечту — избавить людей от католических предрассудков. Кто-то, как 17-летний Гилфорд Дадли, напиваясь в тавернах, мечтает, чтобы лишившихся земли и средств к существованию с тех пор, как закрыли католические монастыри, крестьян перестали клеймить за бродяжничество. Но для большинства все намного проще — католики хотят вернуть отнятые земли, власть и богатства, реформисты, подобно лорду-канцлеру Дадли и герцогине Саффолкской, матери Джейн, не желают возвращать то, что уже привыкли считать своим. Король юн и слаб — идеальная марионетка в руках канцлера, если бы не одно но — Эдуард смертельно болен. Следующая в тронном списке — его взрослая сестра, католичка Мария (кстати, на моей памяти это единственный фильм, где Кровавая Мэри показана человечной, где ее можно понять и даже ей посочувствовать). Для канцлера положение отчаянное, ему срочно нужна новая марионетка, которую можно было бы посадить на английский трон. Символична сцена в фильме, когда кукла на ниточках переходит из рук одного 15-летнего подростка к другому. Пока эти двое, смеясь, играют в куклы, другие кукловоды дергают ниточки их собственных судеб. В те времена брак был одним из самых надежных способов скрепления политических договоренностей. Вот и канцлер, чтобы быть уверенным в надежности новой марионетки, настаивает на ее браке со своим младшим сыном. Но странное дело — две порознь покорные марионетки, вместе становятся неуправляемы. Юные, неопытные, влюбленные, полные знания о том, как должен выглядеть идеальный мир, но понятия не имеющие, как его построить, Джейн и Гилфорд — совсем не те правители, что нужны Англии. Это Елизавета станет великой королевой и сделает Британию империей, продолжая сгонять крестьян с земли, поощряя морской грабеж, потопив Великую Армаду, отрубив головы Марии Стюарт и многих других, а девять дней царствования Джейн канут в Лету истории, отмеченные лишь серебряным шиллингом, запретом клеймить крестьян и приказом помиловать заключенных. Политика и власть — не те области, где преуспевают люди, отягощенные совестью и идеалами. Все герои этого фильма поступают единственно правильным, единственно верным, как им кажется, способом, но все их усилия оказываются удивительно бесплодны. Канцлер Дадли лишился бы жизни в любом случае, даже если бы не пытался удержаться у власти. Мать Джейн осталась жива и здорова при любом правителе. Отец Джейн, столь не вовремя решивший «помочь» дочери, так ничего и не добился. Но все они, сделав то, что с тем же результатом могли бы не делать, привели на плаху собственных детей, заставив расплачиваться за чужие амбиции и ошибки. С этой точки зрения не меньше чем Джейн и Гилфорда жаль короля Эдуарда — бедный мальчик мучился несколько недель своей искусственно продленной, наполненной болью жизни, пока канцлер утрясал вопросы престолонаследия. Я благодарна авторам фильма, за то, что они не пытались сделать из Джейн феминистку, осовременить ее мотивы и побуждения, чем традиционно грешат исторические фильмы. В исполнении девятнадцатилетней Хелены Бонем-Картер она получилась очень убедительным человеком своей эпохи — истово верующей юной идеалисткой, для которой количество святых таинств и желание сохранить чистой душу дороже жизни. Гилфорд мягче, его вера не столь фанатична, но ради Джейн он поступает так же, идет с ней до конца земной жизни, разделяя надежду воссоединиться в небесной. Столь поразившие меня когда-то финальные кадры сняты и решены безупречно. Вместо того, чтобы показать две похожие казни, режиссер Тревор Нанн поступил оригинально, совместив их в звуковой дорожке и зрительном образе, зачаровав меня как зрителя силой искусства и эмоций. Этот фильм я уверенно отношу к числу редкостей — его очень редко показывают по ТВ, его сложно найти на DVD или в интернете, и, будучи посвящен наиболее часто экранизируемому периоду английской истории (все мы знаем о многочисленных женах короля Генриха, много раз видели на экране Анну Болейн и даже «еще одну из рода Болейн», несчетное число раз наблюдали Елизавету), тем не менее, сумел осветить самые малоизвестные его девять дней. Сложно судить, насколько близка рассказанная в фильме история к судьбе и характеру реальной леди Джейн, но ее смело можно считать посмертной эпитафией всем детям у власти, начиная с Тутанхамона и заканчивая царевичем Алексеем, отравленным, убитым, развращенным, заточенным в монастыри, чья главная вина заключалась в том, что они родились не в то время и не в той семье.